ВЕЛЕСОВ ДЕНЬ В НАРОДНОМ КАЛЕНДАРЕ
(в этом году празднуем 16 февраля.)
Вторая декада февраля-месяца, посвященна нашему Отцу Велесу, окружён множеством обрядов, обычаев и поверий, сложившихся в незапамятные годы. С этим днём связана у народа память о Боге Велесе – в народе именуемым «скотьим Богом», которому поклонялись отдалённейшие предки дышавшего одним дыханием с природою русского человека.
По свидетельству летописцев и бытописателей народной жизни, Велес был почитаем на Руси дольше всех других языческих божеств, в особенности – на севере. В Ростове кумир его не был повержен до XII века. По сказанию «Макарьевской Великой Минеи рукописной» в Киеве стояли кумиры Перуна и Велеса. В Ростове почитали Велеса в виде камня, напоминавшего своим видом быка с человеческим ликом (на его месте позже был воздвигнут храм Власия). В Переславле-Залесском такой же, как и в Ростове, кумир-камень существовал вплоть до царствования Василия Ивановича Шуйского. В Новгороде долго была особая Волосова улица, на которой, по преданию, стоял в старину кумир Велеса.
Древнеславянские сказания о Богах, называя Велеса пастырем небесных стад, отождествляют его с месяцем (небесные стада – звёздная россыпь). Загадка «Поле не меряно, овцы не считаны, пастух
рогатый» относится непосредственно к этому отождествлению. Сходя на землю, по верованию наших пращуров, Велес принимал вид быка, хотя бывали случаи, когда он, по старинному преданию, странствовал между веровавшими в него людьми и в человеческом образе. Богопочитание Велеса являлось в Древней Руси одним из наиболее важных в народном обиходе: именем Бога-Покровителя стад клялись наравне с громовержцем Перуном. Об этом свидетельствуют государственные договоры и летописные сказания. Как Бог-Пастырь, Велес считался и покровителем песнотворчества. В «Слове о полку Игореве» баян так и называется «Велесовым внуком». Из блаженной страны небесных равнин, омываемых водами облачного моря-окияна, Велес наблюдал недреманным оком за земными пастбищами, охраняя стада, пасущиеся на последних, ото всякой беды-напасти и вызывая этим благоговейное отношение к себе со стороны скотоводов, особенно охотно приносивших ему свои пожертвы.
До сих пор на Руси повсеместно молвят к Велесу – не только в его день, но и во всякое иное время – о защите своих стад. Так 11-го февраля повсеместно празднуется Велесов День, причём во многих сёлах сохранился обычай пригонять рогатый скот к ограде храма ко времени славлений Отца Велеса, чтобы скот можно было окропить святой водою.
В некоторых местностях приносят в храм на День Велеса свежее коровье масло и ставят в новой посудине под его лик или кумир. Это масло в Вологодской, Новгородской и других соседних губерниях так и зовётся «воложным» или «волосным». Оно поступает в пользу храма.
После окропления святой водою скот гонят ко дворам, причём старухи, идя за своими коровами, причитают: «Отец Велес, дай счастья на гладких тёлушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли играли, а с поля шли – скакали!».
В старину по всему богатому пастбищами заселью на День Велеса устраивались по сёлам скотские торги-базары. Внутреннее чувство подсказывало как продавцам, так и покупателям, что под защитой своего Отца и покровителя стад всего выгоднее совершать куплю-продажу скота. «Велес – не обманет, от всякой прорухи упасёт», – говаривали торгаши, умасливая покупателя, прижимистого на добытую потовым трудом деньгу.
При сделках клялись-божились на торгу непременно именем этого Бога, и такая клятва почиталась за самую крепкую – немного выискивалось людей, которые решались бы покривить душою, поклявшись так в этот день. Ибо тогда Отец Велес, по народному верованию, отступает от такого, предоставляя всяким лихим силам опутывать того всевозможными наваждениями.
Во многих местностях, ещё на памяти старожилов, в Велесов День ровно поутру (до обедни) совершался обряд опахивания деревни – в ограждение от Коровьей Смерти. Иногда это, впрочем, производилось поздней осенью; но в большинстве случаев обряд приурочивался к 11-му февраля. С самого Сретенья бродит, по народному поверью, эта страшная для скотовода сила по задворкам, 5-го февраля она осмеливается даже заглядывать во дворы, и беда тем дворам, где найдётся в эту пору незапертый хлев да где с осени не опахана деревня. Велес властвует над силой той и радуется он, когда его дети – люди в этот день соберутся деревней, по старому обычаю, «унять лихость коровью».
Это унимание производилось по особому, соблюдавшемуся с незапамятных времён обряду. Накануне с вечера начинала обегать все подоконья старая старуха-повещалка, созывавшая баб на заранее условленное дело. Собиравшиеся идти за нею, в знак согласия, умывали руки, вытирая их принесённым повещалкой полотенцем. Мужики – от мала до велика – должны были во время совершения обряда сидеть по избам. Наступал заветный час – полночь. Баба-повещалка в надетой поверх шубы рубахе выходила к околице и била-колотила в сковороду. На шум собирались одна за другою готовые уже к этому женщины – с ухватами, кочергами, помелами, косами, серпами, а то и просто с увесистыми дубинами в руках. Скотина давно вся была заперта крепко-накрепко по хлевам, собаки – на привязи. К околице притаскивалась соха, в которую и запрягали повещалку. Зажигались пучки лучины, и начиналось шествие вокруг деревни. Последняя троекратно опахивалась «межеводной бороздою».
Для оберега от силы, уносившей жизни скота, способной, по словам сведущих в подобных делах людей, «проглатывать» коров целыми десятками сразу, в это время производился страшный шум: кто чем и во что горазд, причём произносились различные заговоры и пелись особые, приуроченные к случаю песни. Вот одна из них:
«От окиян-моря глубокого, от лукоморья зелёного Выходили двенадцать дев.
Шли путём, дорогой немалою,
Ко крутым горам высоким, ко трём старцам старыим. Молились, печаловались, просили в упрос
Двенадесять дев: "Ой вы, старцы старые!
Ставьте столы белодубовые, стелите скатерти бранныя, Точите ножи булатные, зажигайте котлы кипучие, Колите-рубите намертво всяк живот поднебесной!»
И клали велик обет двенадесять дев:
Про живот, про смерть, про весь род человеч.
В ту пору старцы старые ставят столы белодубовые, Стелют скатерти браныя, колят-рубят намертво
Всяк живот поднебесной.
На крутой горе высокой кипят котлы кипучие,
Во тех котлах кипучих горит огонь негасимыим
Всяк живот поднебесной.
Вокруг котлов кипучих стоят старцы старые,
Поют старцы старые про живот, про смерть,
Про весь род человеч.
Кладут старцы старые на живот обет велик,
Сулят старцы старые всему миру животы долгие;
Как на ту ли злую смерть кладут старцы старые Проклятьице великое.
Сулят старцы старые вековечну жизнь
По весь род человеч...».
Допев эту песню и совершив всё, предписанное пережившим века обрядовым обычаем, все расходились по дворам, с крепкой надеждою на то, что страшная для скотоводов смерть коровья не осмелится переступить за межеводную борозду.
В первом томе «Поэтических воззрений славян на природу» помещена в качестве грозного заклятия на Коровью Смерть другая песня к этому случаю, которая сохранилась и до сих пор повсюду.
Смерть, ты Коровья Смерть!
Выходи из нашего села, из закутья, из двора!
В нашем селе Ходит Велес Отец
С кочаргой, со свечой, со горячей золой,
Мы тебя огнём сожжём, кочергой загребём,
Помелом заметём и попелом забьём!
Не ходи в наше село,
Чур наших коровушек,
Чур наших бурёнушек,
Рыжих, лысых, беловымьих,
Криворогих, однороги-их!
Если при совершении опахиванья попадалось навстречу какое-нибудь животное (собака или другое), то его прогоняли всей толпою. Есть в верхневолжских и соседних с ними губерниях деревни, где утром на Велесов День, с особыми, к сожалению – не записанными, причетами завивают из соломы «закруту» («Велесу, или – Волотке, на бородку»), смазывают её скоромным маслом и вешают в коровнике или в овечьем хлеве. Этот обычай ведётся-соблюдается с давних пор, и начало его всё в тех же верованиях, окружавших память о Велесе – скотьем Боге, которому клялись воины Олега на царьградском договоре о дружбе с греками – после того как князь прибил свой щит «на вратах Цареграда».
Велесовы морозы считаются на Руси последними (одни из семи крутых утренников). Наблюдающие за переменами погоды приметливые люди говорят: «Велесовы утренники подойдут – держи ухо востро!», нередко прибавляя к этому: «Об ину пору мороз обожжёт на Велеса до слёз». В изустном народном дневнике, хранителями которого являются эти погодоведы, существует прямое указание на то, что это «три утренника до да три после, а седьмой на день Велеса».
Детвора помнит о Дне Велеса ещё и по сдобным молочным пышкам, которые пекутся в этот «коровий праздник» в память покровителя стад. Хорошая да заботливая, охочая до гостей хозяюшка напечёт пышек всегда столько, что хватит не только всех ребят досыта накормить-налакомить. Одну пышку берегут на божнице до нового Велесова дня, так как это является, по словам старых людей, лекарством от скотской болести: стоит-де только покрошить её в месиво да с молитвою ко Велесу дать больной животине – всё как рукой снимет! «Не нами заведено, не нами и кончится! – говорит народ об этом поверье. – Старые люди в Бога верили и нам заповедали – блюсти Велесову пышку на всякую беду, на всякий случай!».
Обожжёт Велесов утренник зазевавшегося мужика до слёз, а там – и «окличка» на дворе стоит, пора окликать звёзды. Мало где уцелел этот обычай, а тоже вёлся он на Руси с пращуровых дней. «Окликали звёзды» или на другой день после Велеса, или через трое суток (15-го февраля). Делалось это «для плодородия овец». Ввечёру по приглашению овцевода выходил пастух-овчар за околицу; клали они оба по три низких поклона на все четыре стороны света белого. Пастух, искренне помолившись Отцу Велесу – «пастырю стад небесных и защитнику земных», становился на разбросанную у околицы овечью шерсть и произносил особую «окличку». Вот сохранившиеся у собирателей старины стародавней записи её:
«Засветись, звезда ясная, по поднебесью
На радость миру белому!
Загорись огнём негасимым
На утеху православным!
Ты заглянь, звезда ясная,
На двор к внуку Божьему (имярек).
Ты освети, звезда ясная, огнём негасимым
Белоярых овец у внука Божьего (имярек).
Как по поднебесью звёздам несть числа,
Так у внука Божьего (имярек)
Уродилось бы овец болей того!».
Вслед за этим хозяин, приглашавший пастуха на окличку, вёл его в избу, угощал чем Бог послал, подносил питья, наделял чем ни на есть, чтобы тому не с пустыми руками за порог уйти.
В Рязанской, Тульской, Орловской и Владимирской губерниях блюлся в старину по сёлам обычай – выставлять на три утренние зорьки после Велесова дня всякие семена на мороз, а потом подмешивать им в меру при будущем посеве. Это называлось «делать семенное» и делалось – в надежде на обильный урожай. Таким образом, покровительству Отца Велеса до некоторой степени поручался не только скот домашний, а и будущий его корм. Радельные-заботливые хозяйки, заканчивая ко Велесову дню пряжу льна и кудели, отбирали лучший изо всей пряжи моток и выставляли его на первую после Велеса утреннюю зорьку на мороз. От этого, гласит предание, вся пряжа делается ровнее, белее, тоньше и добротнее. «Позорнишь пряжу после Велеса – будешь с деньгами весь год!» – говорится в старой поговорке деревенской (то есть выгодно продашь прядево). Да ещё так говорят: «Велес уйдёт, масло на дорогу прольёт!».
